Между городским зданием женской гимназии и магазином обуви Белоусова имеется пустопорожнее место, загороженное с Московской улицы плохоньким, как и городские финансы, забором. В заборе имеется калитка, проделанная кажется ради того, чтобы проходившая публика могла, в случае нужды, войти и отправить там, за забором, пред окнами гимназии, свои естественные потребности… Место для этой цели очень неудобное. Будь на месте городской думы какой-либо частный домохозяин, он не приминул бы прибить доску с надписью: останавливаться здесь: «астанавливаться здесь строга заприщаитца». Что, собственно и следовало нашей думе сделать.

На Мясницкой улице, в мясном ряду, рядом с угловой лавкою бывшей Белкина, имеется почти всегда запертая лавка. Эта лавка о своем существовании заявляет лишь по базарным дням, когда к ней и в нее тащат различные необделанные кожи, шкурки и всевозможную падаль. Ветер, шевеля всем этим грязным и зловонным товаром, разносит и то, и другое далеко за пределы этой лавки. Более всего достается, понятно, соседним мясным лавкам, в изобилии награждаемым всевозможными бактериями из соседней клоаки. А потребителю мяса, заявляющему о нежелательном с клоакою соседстве, мясоторговцы в ответ лишь улыбаются и заявляют: «Ничего-с. Мы принюхались!»