Боголюбский в г. Козлове храм (продолжение).

Закладка храма совершена 6 августа 1849 года, в день Преображения Господня, бывшим ректором Тамбовской духовной семинарии Архимандритом Платоном, ныне Архиепископом Костромским. С временем приготовления к начатию постройки нового, освященного ныне теплого собора, совпало другое обстоятельство, возымевшее впоследствии времени влияние на изменение первоначального желания граждан основать при нем благотворительное для сирот заведение. Обстоятельство это следующее: в г. Козлове существовал некогда женский монастырь, который в половине прошлого столетия, переведен в г. Тамбов, где из него составился существующий доныне вознесенский девичий монастырь. С того времени заменяла его в Козлове существовавшая при Ильинской церкви в виде общины, женская обитель, составившаяся вначале из оставшихся на прежнем своем месте девиц сказанного монастыря (вероятно не бывших в штате) и продолжавшая свое существование через присоединение к ним от времени до времени других девиц, не расположенных к семейной жизни. Ведя скромную жизнь и соблюдая отчасти обеты и устав монастырские, девицы эти всегда обращали на себя внимание здешних граждан и заслужили общее доверие, отчего между ними проживали дочери местных почетных купцов. Существование этой обители, казалось, тем более упрочилось, что кроме незапамятной своей давности, с 1840 года оная сделалась известною Тамбовскому Епархиальному Начальству, которое двумя указными предписаниями поручило бывшему тогда соборному протоиерею Студенецкому иметь за живущими в ней девицами присмотр с доставлением в начале каждого года о поведении их именной ведомости. В 1849 году, начальником губернии предписано было правящему тогда должность городничего г. Козлова г-ну Чернопятову, сделать розыскание о проживавших в городе так называемых богомолках. Г-н Чернопятов, отзываясь о сих последних самым невыгодным образом, не разсудил почему то отделить первых от последних, почему и подверг их, наравне с женщинами порочного поведения, кои с ними ничего общего (кроме имени богомолок) не имели, строжайшему преследованию полиции, так что Указом Тамбовского губернского правления от 31 марта 1849 года, велено существовавшее в г. Козлове общество богомолок уничтожить. Узнав,  что живущие при Ильинской церкви, в виде общины девицы поданным на имя бывшего тогда Преосвященного Николая прошением просили его ходатайствовать, где следует, об открытии между ними правильной женской общины, на основании существующих на такой предмет узаконений, предоставляя выбор и назначение места, приличного для поселения их общины,  усмотрению Козловского купеческого общества. З.Г. Парфентьев, как член сего последнего и как облеченный доверием оного в построении новой церкви (под именем теплого собора) заявлением, поданным, 14 января 1850 года, на имя бывшего тогда градского головы Ивана Ивановича Кожевникова, предложил обществу свое мнение относительно выбора места для поселения общины и свои услуги к его приобретению. Так как вновь строившаяся церковь предполагалась безприходною и судя по обширности её плана и фасада весьма поместительною, то, по мнению его, было бы всего лучше и приличнее означенную общину, как учреждение, долженствующее существовать при церкви, и которое притом иметь быть обязано своим основанием и продолжением своего существования усердию и благотворительности граждан, устроить при означенной, строившейся на счет граждан, церкви, так, чтобы и церковь и эта предполагаемая женская община составляли одно общественное учреждение. К этому Парфентьев присовокупил, что если такое его мнение будет принято обществом, то он обязывался все усадебные места, за куплею таковых для сказанной церкви, оставшиеся в том квартале, где оная строится, во владении обывателей, коих мест найдется около 20, нимало не медля на свой счет у владельцев их скупить и землю эту пожертвовать в вечное и безвозвратное владение упомянутой общины, для её поселения. Вследствие вышеизложенного заявления Парфентьева и требования духовного правления об отобрании от граждан отзыва в том: а) признают ли они нужным учреждение в г. Козлове правильной женской общины; б) согласны ли они принять на себя, как основание таковой общины, так и обеспечение существования её на будущее время, и в) какое они для поселения оной находят более приличным и удобным место, граждане г. Козлова, приговором, состоявшимся января 1850 года, положили: «а) уважая древнее и священное начало, состоящей в г. Козлове при Ильинской церкви, женской обители, существующей с незапамятных времен и обязанной началом своим бывшему здесь в первой половине прошлого столетия женскому монастырю, мы признаем весьма справедливым, чтобы из живущих в ней вдов и девиц образовалась правильная женская община, дабы, с уничтожением теперь существующей и за неимением в нашем городе и вблизи оного женского монастыря, нашим вдовам и девицам, обрекающим себя на безбрачную жизнь, не лишиться безопасного от мирских соблазнов пристанища, а потому б) мы все согласны принять на себя как устройство сказанной общины на 26 девиц, преимущественно купеческого и мещанского сословия, так и содержание оной, с тем что мы никак не допустим живущих в ней до необходимости просить когда-либо правительство о назначении им денежного пособия от казны, и наконец в) что касается до места поселения сказанной общины, в чем упомянутые девицы отдаются на наше усмотрение и выбор, то, поелику, с одной стороны, занимаемого теперь ими усадебного места недостаточно будет для настоящей законной общины, а с другой – имея ввиду заявление о пожертвовании З.Г. Парфентьева, то, приняв таковое благодетельное для целого нашего города предложение его, по изъявленным им в его сведении, весьма уважительным причинам, переселить от Ильинской к вновь строющейся церкви сказанную общину, когда на открытие её последует от духовного начальства позволение». Затем, от проживавших тогда при Ильинской церкви в виде общины вдов и девиц разного звания поданы были, в январе того 1850 года, (одно бывшему тогда городскому голове, а другое благочинному г. Козлова протоиерею Новоспасскому) письменные заявления о том, что  «они желание граждан, изъясненное в объявленном им приговоре о переселении их общества ко вновь строющейся церкви и о поседении их на жертвуемой для сего купцом Парфентьевым земле, принимают тем с большою охотою, что занимаемого теперь ими усадебного места недостаточно будет для поселения настоящей общины, да и при означенной вновь строющейся церкви, как безприходной, быть общине гораздо удобнее, нежели при другой какой, особенно при теперешней их приходской Ильинской, где в нарочитые праздники от многолюдства собирающегося народа часто не бывает для них места. Что же касается до устроения келий и прочего хозяйственного заведения, равно и содержания предполагаемой общины, в рассуждении чего граждане означенным своим приговором поручились за них перед правительством, что они ни в каком случае не будут утруждать оное своими просьбами о назначении им от казны денежной суммы, то как доселе они, проживая в сказанной обители, снискивали себе содержание трудами своих рук с помощью своих родственников, так и впредь, буде между ними учредится правильная женская община, жить будут, не доводя градское купеческо-мещанское общество ни до каких на них издержек, равно и не утруждая правительство о назначении на содержание их от казны денег никакими прошениями, что они и будущие по них преемницы их во всей точности исполнить обязались, в чем подписались, как за себя, так и за имеющих впредь в означенной общине жить псле них». Тамбовская духовная консистория, отношением от 15 марта 1850 года, за № 2798, просила бывшую Козловскую Градскую думу объявить гражданам и купцу Парфентьеву, что «так как для приведения их благочестивого желания в исполнение на открытие в их городе женской общины необходимо иметь план и фасад на предполагаемые  ими строения, равно снять на план в натуре и самую местность, которую они занимать будут, то чтобы они озаботились бы составлением и доставлением в консисторию таковых планов и фасада, без чего нельзя сделать в Святейший Синод представления об открытии общины». По исполнении сего требования духовной консистории и по отобрании ею как от бывшего Козловского городничего, так и от бывшей городской думы сведений о неимении с их стороны препятствий к устройству в г. Козлове при вновь строившемся соборе правильной женской общины, ходатайство о том граждан Козловских она представила в Святейший Синод на дальнейшее его распоряжение. Между тем, пока происходила по этому делу переписка, сделанное Тамбовским губернским правлением предположение об уничтожении существовавших в Козлове богомолок доходило до рассмотрения министра внутренних дел, который входил в сношение по поводу этого с Обер-Прокурором Святейшего Синода. Последний, по истребовании сведений от Тамбовского епархиального начальства, нашел, что существующая в Козлове при Ильинской церкви женская община образовалась без дозволения правительства, что проживающие в оной лица в поведении губернским начальством не одобряются и что бывшие для них при Ильинской церкви помещения в 1848 году сгорели, а ныне там нет им почти никакого приюта, и так как предположение Козловского купеческого общества относительно устройства при новостроющейся соборной церкви женской общины не получило ещё утверждения, а производящаяся по оному переписка может продолжиться ещё на неопределенное время, то Святейший Синод уведомил г-на министра внутренних дел, что он не встречает поэтому препятствий к закрытию произвольно образовавшейся в г. Козлове женской общины. Уведомляя об этом начальника губернии г-н министр просил его сделать зависящее распоряжение о закрытии общины богомолок. Вследствие чего губернское правление предписало бывшему Козловскому городничему исполнить немедленно в точности предписания г-на министра об уничтожении богомолок, и, водворив их в местожительства к родителям и родственникам обязать строжайшею подпискою, чтобы они не отнюдь не смели ни называть себя черничками, ни носить черной одежды, и наблюдать, чтобы на будущее время ни под каким предлогом не возобновлять подобного рода общества. Было ли распоряжение это приведено в исполнение – из дела не видно.