Стал замечать, что совсем перестал печатать фотографии на бумаге. Сегодняшний цифровой фотоаппарат практически сам делает снимок, ты лишь нажал на кнопку и готово. Сделать фотоснимок можно и с помощью мобильного телефона. И в интернет выложить легко - новые технологии. А ведь когда то и первые фотоаппараты считались новыми технологиями.

Изобретение и бурное развитие фотографии произошло в первой половине ХIХ века. Известно, что первая в России фото-студия под названием «Художественный кабинет» была открыта в Москве в 1840 году А. Грековым. В рекламе заведения говорилось, что изготовляются «портреты величиной с табакерку». Дошло это новомодное увлечение и до Козлова. И сегодня еще можно встретить фотографии конца XIX века.

Из ведомости о числе ремесленников в Тамбовской губернии за 1871 год узнаем, что в нашем городе уже был один фотограф (мастер). Мы любим сравнивать наш город с Тамбовом, так вот в 1865 году там уже было фотографистов - 6 человек (3 мастера, 2 рабочих и 1 ученик), а в 1871 году фотографов -10 человек (3;3;4).

В конце 90 годов XIX века в нашем городе работал известный фотограф Моисей Соломонович Наппельбаум. В своей книге «От ремесла к искусству» Государственное издательство «Искусство», М. 1958г. он рассказывает о развитии фотоискусства в России и упоминает о своей работе в городе Козлове. Я думаю, что будет всем интересно узнать об этом: «Я начал свой путь в 1884 году и застал фотографию в ранней стадии её развития. Но к тому времени, когда я начал заниматься фотоделом, фотографические мастерские превратились в коммерческие учреждения… Среди первых русских фотографов были ученые, художники живописцы (Крамской, Деньер, Карелин и др.). На смену им стали приходить люди необразованные, малокультурные, ищущие, главным образом, относительно легкой наживы… Мне было 14 лет, когда моя мать отвела меня в фотографию, чтобы отдать в ученики…. Итак, смущенный, я переступил вместе с матерью порог фотографии Боретти. Мы вошли в приемную, просто и строго обставленную: в углу письменный стол, посредине комнаты – гипсовая фигура Мицкевича. На стенах фотографии. Снимки в большинстве – бюстовые, меньше в рост. Все очень просто скомпонованные, но малоинтересные по освещению. То была эпоха коллодионного процесса, состав эмульсии позволял хорошо передавать тонкие линии. Фотоснимки того времени чрезвычайно изящны и проработаны в тенях, но почти всегда суховаты по освещению, особенно портреты. Это объясняется отчасти низкой светочувствительностью пластинок, отчасти общепринятым стилем того времени, сохранившимся от эпохи дагерротипа, и в какой то мере неискушенностью самого фотографа. Некоторые фотографии в приемной Боретти были в овальных, покрытых черным лаком рамочках. В рамочку вложено тонкое паспарту, белое с золотым ободком. Другие в таких же черных рамках, но квадратных, с наугольниками. Внутри тоже тонкое паспарту с закругленными углами. Встречались рамки, покрытые серебряной муаровой бумагой, с выдавленными золотыми наугольниками. Это были рамки, когда-то употреблявшиеся для старинных гравюр. Посередине стены висел портрет мужчины, почти квадратный, выделявшийся по тем временам своим большим размером. Он был напечатан прямо с негатива (контактно), так как процесс увеличения тогда еще почти не практиковался. Портреты на стенах были, по-видимому, работами недавнего прошлого. На столе заказов лежали новые снимки различных размеров: «миньон», «визитные», «кабинетные», «макарт», «будуарные», более смелые по композиции и освещению, с различными фонами… Первое, что мне бросилось в глаза в павильоне, - это железные подставки, напоминающие орудия средневековых пыток. Впрочем, это были всего только безобидные «копфгалтеры» - головодержатели. Головодержатель – тяжелая чугунная подставка в человеческий рост, на верхнем конце которой прикреплена вилка, как у парикмахерского кресла. В такую вилку снимающийся упирался головой, чтобы не двигаться, так как выдержки при съемке были весьма продолжительными. Нужно было вплотную пододвигать подставки к голове снимающегося и устанавливать так, чтобы они не были заметны на снимке… Еще один предмет обратил на себя мое внимание – стоящий в стороне огромного размера фотоаппарат, так называемая камера. Камера была так велика, что внутри её мог бы улечься человек. А возле неё на полу стоял большой объектив, вполне соответствовавший своим размером камере. Объектив был неимоверно тяжел, поэтому для сохранения в целости передней части камеры он вставлялся в неё лишь тогда, когда производили съемку, а в остальное время стоял на полу. Круглый, блиставший желтизной меди, объектив был похож на небольшой самовар. Камера-фотоаппарат для съемки групп и портретов была размером 50х60 см… В павильоне я заметил много фонов-полотен с нарисованными салонами, летними и зимними пейзажами. Негативы, снятые на «зимнем»  фоне, опрыскивались тушью, которая должна была изображать снег… Кроме фонов к обстановке павильона относилась мебель. Стояло обитое плюшем кресло, изогнутое в форме вопросительного знака. Такое кресло имелось почти во всех фотографиях. На нем снимались дамы стоя на коленях, опершись локтями на спинку, в позе, подчеркивающей линии талии и турнюра, который тогда еще носили. Затем стояли столики с резьбой, деревянная скамейка, раскрашенная под мрамор. В каждой приличной фотографии обязательно стояла балюстрада из папье-маше, прислонившись к которой снимался заказчик. Часто встречались камни, деревья из папье-маше….Кроме павильона существовало еще одно помещение – темная комната, лаборатория, где происходили все «таинства» - изготовление и проявление пластинок. Тогда еще фотографам приходилось самим делать пластинки кустарным способом. На особом станке стекло будущей пластинки тщательнейшим образом очищалось от малейшего пятнышка или пылинки. Затем стекло обливалось тонким слоем коллодия и погружалось в так называемую серебряную ванну (в раствор содержащий серебро), после чего нужно было спешить сделать съемку на мокрой пластинке, пока она не высохла. Затем негатив проявляли и закрепляли в соответствующих растворах с цианистым калием или гипосульфитом… Из лаборатории был ход в копировальную, то есть в комнату для печати. Что меня удивило здесь – это всевозможные штампы и приспособления для обрезывания и монтировки фотоснимков… Иерархическая лестница фотоученичества того времени была следующая: первая ступень – копировщик, то, кто печатал карточки, затем ретушер и, наконец, главное лицо – фотограф… Три года ученичества прошли (1887 г.), и вот я уже мастер на жаловании, но вместе с тем я чувствую, как мало знаю, как многому надо научиться. Но где и кого? Ни одной книжки, ни одного учебного заведения… Единственное средство – ехать в Москву: там корифеи, у них работать, у них учиться… По дороге в Москву мне удалось устроиться помощником к одному из смоленских фотографов (Поссе). В Смоленске я впервые столкнулся с процессом увеличения, правда, тогда еще весьма примитивным. Увеличительный аппарат был приспособлен для работы дневным светом: конденсор собирал солнечные лучи, и изображение проецировалось на обычную альбуминную бумагу, причем увеличение экспонировалось в течение трех и более часов, затем портрет вирировался обычным для этой бумаги способом. Фотограф должен был откладывать все свои увеличения на весну и лето… Я поехал в Москву учиться, искать свои «университеты»… Положение мое было затруднительным. Должности ретушера и копировщика легче было получит, но я искал работы фотографа. В конце концов я поступил к Конарскому в качестве помощника фотографа… Оставаться в Москве долгое время без прописки было неразумно, да кстати, мне сообщили, что в Козлове нужен фотограф.  Я снова пустился в странствия. Козлов, Одесса, Евпатория, Вильно, Варшава, города Америки... Куда только не бросала меня судьба! В те годы, на рубеже XX века фотография уже завоевала положение «изящного искусства». Но на деле ее эстетика, ее изобразительные средства все еще имели мало общего с подлинным искусством. Основным требованием фотографии была внешняя красивость, а для нее я не находил материала в Козлове. И я перебрался в Одессу».

В 1893 году разрешение на открытие фотографии в г. Козлове получил верейский мещанин Иван Семенович Афанасьев. На паспарту, дошедших до наших дней фотографий указывается Московская фотография И.С.Афанасьева в Козлове, Московская улица (1899-1900 гг.1906-07 гг.), дом Попова. Почему Московская? Афанасьев имел фотографию в Москве, которая находилась по адресу: Петровка, Кузнецкий переулок, бывшая Риттер, существовавшая с 1884 года. В 1900 году Иван Семенович Афанасьев вступил в русское фотографическое общество в Москве, в качестве действительного члена.

На фотографии 1906 года говорится об увеличении портретов до желаемого размера. Паспарту к своим  фотографиям  И.С. Афанасьев заказывал в литографиях И.Покорного в Москве (1899-1905 гг.), Талбота в Вильне, О. Фаск в Варшаве.

В русской книге промышленности, торговли, сельского хозяйства и администрации «Вся Россия». Изд.А.С. Суворина т.1 1895 г. в г. Козлове указаны две фотографии: Афанасьев Иван Семенович, Гольдфейн. По  дошедшим до нас фотографиям, мы можем сказать, что в Козлове в 1898 году существовала фотография  Ф. М. Голдфейна, которая находилась по Московской улице в доме Рахманинова. На паспарту, дошедших до наших дней фотографий, указывается Санкт-Петербургская фотография Ф. Гольдфейн в Козлове, в доме Родионова на Московской улице. Еще на одном паспарту мне удалось обнаружить следующее извещение: «Фирма существует с 1877 года». В составе русского фотографического общества в Москве с 1897 года указан Гольдфейн Фейтель Мордухович. Юрьевский завод, Екатеринославской губернии.

В русской книге промышленности, торговли, сельского хозяйства и администрации «Вся Россия». Изд.А.С. Суворина т.1 1899 г. в г. Козлове указана одна фотография: Афанасьев Иван Семенович, Московская ул.

В списке типографий, фотографий и книжных магазинов, находящиеся в Козлове 22.12.1899 г. указаны две фотографии: Верейского мещанина Ивана Семеновича Афанасьева, свидетельство Тамбовского губернатора от 20 мая 1893г. за № 1752 г. и крестьянина Рязанской губернии Егорьевского уезда, Васильевской волости Ильи Епифановича Епифанова, свидетельство Тамбовского губернатора от 30 января 1899 г. за № 588. 

В архиве Тамбовской области находится дело об открытии фотографии в г.Козлове Ильей Епифановичем Епифановым. "№ 1002. Его Превосходительству г-ну Тамбовскому губернатору. Крестьянина Рязанской губернии Егорьевского уезда Васильевской волости деревни Низкой Ильи Епифановича Епифанова. Прошение. Имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство  разрешить мне открыть вновь фотографию в г. Козлове, Тамбовской губернии и уезда, на каковой предмет прошу Ваше Превосходительство выдать мне свидетельство; для чего  при сем прилагаю две 80 копеек достоинства Гербовые марки, при чем имею честь присовокупить, что я в настоящее время имею фотографию в г. Саратове. Саратов. 12 декабря 1898 года. Крестьянин Илья Епифанов Епифанов. Место жительства имею город Саратов Немецкая улица дом Юрьева". Фото-студия Епифанова находилась на Соборной площади в доме Кожевникова.

В 1901 году Илья Епифанович Епифанов открывает свое фотодело в Тамбове. Его фотостудия располагалась в доме Хаистова на Большой улице, а с 1902 года - в доме Устинова.

В сборнике-календаре Тамбовской губернии на 1903 год эти сведения подтверждаются. В ведомости о (типографиях, литографиях,) фотографиях (и т.п. заведениях) в Тамбовской губернии по г. Козлову: указаны две фотографии: принадлежащие  Верейскому мещанину Афанасьеву (разрешено открытие заведения в 1893 г.) и крестьянину Рязанской губернии, Егорьевского уезда, Васильевской волости, Епифанову.

Не встречались мне фотографии В.Б.Новикова, однако, в тамбовском областном архиве хранится дело об открытии фотографии в  Козлове содержателя фотографии в городе Скопине Рязанской губернии крестьянина Василия Борисова Новикова. № 95. Его Превосходительству г-ну тамбовскому губернатору. Содержателя фотографии в городе Скопине Рязанской губернии крестьянина Василия Борисова Новикова, живущего в гор. Скопине прошение. Желая открыть в городе Козлове, 1-й части, 18 квартала, на Архангельской улице, в доме Николаевой фотографическое заведение, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство  разрешить мне открытие означенного заведения, выдав надлежащее свидетельство. Крестьянин Василий Борисов Новиков.  Гор. Скопин 22 января 1899 года.  

Его Превосходительству г-ну тамбовскому губернатору. Крестьянина Тульской губернии Богородицкого уезда Казанской волости дер. Крюковки Василия Борисова Новикова прошение. Покорнейше прошу Ваше Высокопревосходительство прикажите выдать мне новое свидетельство – в виду истекшего срока прилагаемого за № 1713 на фотографические работы в г. Козлове на Московской улице в доме Павла Седых и прошу выслать таковое по месту моего жительства г. Скопин Рязанской губернии владельцу фотографии Василию Борисову Новикову. Василий Борисов Новиков.  Гор. Скопин 22 января 1899 года. 

Свидетельство. № 1713. Дано это свидетельство от тамбовского губернатора крестьянину Василию Борисову Новикову в том, что ему, вследствие ходатайства его,  разрешается открыть в г. Козлове Тамбовской губернии, фотографию, под его личною ответственностью, но с тем, чтобы им были соблюдаемы все существующие и могущие впредь быть изданными правила до заведений печати относящиеся, что и удостоверяется надлежащим подписом с приложением казенной печати. Гербовый сбор уплачен. 23 марта 1899 года. И.д. губернатора, вице-губернатор подпись. Печать. Правитель канцелярии … 

1312. 28/Х-1902. Его Превосходительству г-ну тамбовскому губернатору. Козловского полицмейстера рапорт. В дополнение к рапорту от 30-го минувшего сентября за № 362 имею честь донести Вашему Превосходительству, что в текущем месяце, в гор.Козлове открыл  фотографию крестьянин Тульской губернии Богородицкого уезда Казанской волости Василий Борисов Новиков, по выданному ему свидетельству от 26 апреля сего года за № 1874. Полицмейстер Долинский. № 362 24 октября 1902 года.  

Еще одна фотография была открыта козловским 2-й гильдии купеческим сыном Александром Михайловичем Юрьевым, сыном владельца иконостасной мастерской. Его фотографии мне не встречались.

988. Его Превосходительству г-ну тамбовскому губернатору. Козловского 2-й гильдии купеческого сына Александра Михайловича Юрьева живущего в г. Козлове. Прошение. Имею честь  просить Ваше Превосходительство  разрешить мне открыть в городе Козлове на сенной площади в своем доме фотографию. 12 мая 1905 года. К сему прошению подписался Козловский 2-й гильдии купеческий сын Александр Михайлович Юрьев. 

Разрешение на открытие фотографии в городе Козлове получила Екатерина Платоновна Степанова. Её фотография находилась на  Московской улице, в доме № 3 Кожевникова

"123. Его Превосходительству г-ну тамбовскому губернатору. Екатерины Платоновны Степановой. Прошение. Имею честь покорнейше просить Вашего  разрешения на открытие мною фотографического заведения в городе Козлове Тамбовской губернии. 19/I-1906. Екатерина Платоновна Степанова. Козлов Архангельская ул. д. № 55 кв. № 18." Фотографии Е.П. Степановой встречаются и после революции.

Разрешение на открытие фотографии в городе Козлове получил сын фотографа Ильи Епифанова - Василий. Его фотографии мне не встречались.

10096. Тамбовский губернатор. Получено 3 сентября 1909 г. Его Превосходительству г-ну тамбовскому губернатору. Крестьянина Рязанской губернии Егорьевского уезда Васильевской волости деревни Низкой Василия Ильича Епифанова. Прошение. Желая открыть в городе Козлове Тамбовской губернии фотографическое заведение под личным моим наблюдением, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство  разрешить мне открыть фотографию и выдать надлежащее свидетельство.  При сем прилагаю 2 Гербовые марки по одному рублю 25 копеек достоинством. 1909 года Августа 31 дня. Крестьянин Василий Ильич Епифанов.  Местожительство город Тамбов Большая улица дом № 58 Волокитина 2-й части. 

Разрешение на открытие фотографии  Козлове получила Московско-цеховая кондитерского цеха Екатерина Васильевна Чугреева. Её фотографии мне не встречались.

№ 3300. Тамбовский губернатор. получено 5 марта 1914 г. Его Превосходительству г-ну тамбовскому губернатору. Московско-цеховой кондитерского цеха Екатерины Васильевны Чугреевой, живущей в городе Козлове на Московской улице в доме Кашкаровой. Прошение. Имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство разрешить мне открыть в городе Козлове на Московской улице в помещении дома Кашкаровой  фотографию и колографию в чем и выдать надлежащее разрешение; при чем присовокупляю, что в городе Ельце я также содержала с 2 декабря 1913 года по 28 февраля 1914 года велографию в удостоверение чего прилагаю справку Елецкого городского полицейского управления, а равно и причитающийся гербовый сбор в сумме 2 руб.50 коп. К сему прошению Екатерина Васильевна Чугреева. Гор. Козлов. Марта 4 дня 1914 года. 

Разрешение на открытие фотографии Козлове получил содержатель фотографического заведения «Светопись» в городе Тамбове Александр Владимирович Иванов. 19135. Тамбовский губернатор. Получено 10 ноября 1914 г. Его Превосходительству г-ну тамбовскому губернатору. Содержателя фотографического заведения «Светопись» в городе Тамбове Александра Владимировича Иванова. Прошение. Покорнейше прошу Ваше Превосходительство выдать мне разрешение на открытие фотографии в городе Козлове в доме Седых. Гербовый сбор при сем прилагаю. Ноября 10 дня 1914 года А. Иванов.  Местожительство город Тамбов Араповская улица дом Малкова № 44. Свидетельство от 11 ноября за № 10093 для доставления получил. Подпись. 

Александр Владимирович Иванов, один из немногих, получил разрешение тамбовского губернатора фотографировать торжества открытия мощей Св. Питирима и все процессии, связанные с этими торжествами.

МВД. Тамбовского губернатора по канцелярии. Стол 1. 18 июля 1914 г. № 6414. Г.Тамбов. Свидетельство. На основании 158 ст. Уст.о ценз.и печати изд.1890 г.выдано это свидетельство содержателю фотографического заведения «Светопись» в городе Тамбове Александру Владимировичу Иванову, в том, что ему разрешается фотографировать торжества открытия мощей Св.Питирима и все процессии, связанные с этими торжествами. Фотографические работы должны подчиняться наблюдению и освидетельствованию полиции и чиновника, наблюдающего за типографскими и фотографическими работами по губернии и всем вообще правилам закона о печати, за нарушение которых Иванов будет подвергнут установленному взысканию, что подписью с приложением казенной печати удостоверяю. Гербовый сбор уплачен. При сем пришнурована фотографическая карточка Иванова. Губернатор Салтыков. И.Д. Управляющего канцелярией …печать. 

В адрес-календаре за 1911-12 год в Козлове указанны следующие фотографии: Екатерины Платоновны Степановой, Александра Семеновича Иванова, Александра Матвеевича Лаврентьева и Николая Ивановича Тарасова.

Чаще всего мне встречаются фотоснимки Н.И. Тарасова. Свое заведение Николай Иванович открыл на Московской улице рядом с гостиницей «Центральной» в доме Седых, затем перевел его в дом A.M. Сушкова, и его наследников. Самая ранняя фотография датируется 1909 годом. Паспарту к фотографиям Н.Тарасов заказывал в литографии J. Покорнаго в Москве, а затем в Либаве. Встречаются фотографии с надписями на паспарту «Дешовая фотография г. Козлов дом Седых» с инициалами Н.Т. (Н.Тарасов).

В 1912 году в «Козловской газете» было опубликовано следующее объявление: «Фотография Тарасова. Требуется мальчик-ученик, прилично одетый, развитой, не моложе 13 лет. Плата 2 рубля в месяц».  

Фотографии Иванова и Лаврентьева не редкость. Самая ранняя фотография датируется 1903 годом. Их фото-студия располагалась на Московской улице в доме Полянского. Встречаются фотографии с надписями на паспарту «Общедоступная фотография в Козлове Ильинская площадь дом Попова» с инициалами И.Л. (Иванов, Лаврентьев).

Жизнь одного из компаньонов сложилась трагически. Об этом рассказывают Козловские газеты за 1912 год, поместившие несколько заметок.

Самоубийство фотографа. 22 декабря прошлого года в г.Шацке покончил счеты с жизнью, отравившись цианистым кали, фотограф А.М. Лаврентьев, вывеска которого до сих пор висит на Московской улице, рядом с «Славянской» гостиницей. Непосредственная причина смерти – запутанность в денежных делах и всероссийский проклятый недуг, которым страдал покойный за последнее время. После него осталась вдова с малолетним ребенком на руках. Козловская газета № 5. Воскресенье 15 января 1912 г.

К самоубийству А.М. Лаврентьева. Покойный фотограф А.М. Лаврентьев, которому так фатально не повезло в Козлове, выехал 8 ноября в Шацк, где для поправки дела намеревался открыть фотографию. Выехал он экстренно, тщательно скрывая свой маршрут. К этому его вынудило острое безденежье,  а также запутанность счетов с клиентами Нижне-Самарского земельного банка, поверенным которого он состоял. В Шацке он совсем «сел на мель»: не в состоянии был не только уплатить рабочим за выстроенный для фотографии павильон, но даже дать им на чай. В роковой день 22 декабря, когда уже были заказаны афиши об открытии фотографии, он отправился в трактир и спросил проклятого зелья. Тем временем послал домой узнать о прибытии денежного перевода, на что он, очевидно, опрометчиво рассчитывал в последнюю отчаянную минуту своей неудачной жизни. Перевода не оказалось. Это было толчком, бросившим несчастного в бездну нирваны. Выпив вторую сотку, он написал жене записку, в которой просил уплатить за водку 90 копеек и «принять какие-нибудь меры». Затем достал пузырек с раствором цианистого калия и, выпив его залпом, отдал половому со словами: «а это вот тебе». Через минуту Лаврентьев упал … Сильнейший из ядов оборвал молодую жизнь на 32 году. В последнее время покойный производил впечатление обреченного человека…Козловская газета № 6. Среда 18 января 1912 г.

После разрыва с компаньоном А.С. Иванов работал самостоятельно по тому же адресу - Московская улица дом Полянского. Паспарту для своих фотографий Иванов заказывал в литографии И. Гека в Москве.

На одной из интернет-страничек обнаружил фотографию А.Н. Луцкого с супругой. Фотография делана в г. Козлове И.М. Ставским. Об Иосифе Михайловиче Ставском известно следующее. В январе 1911 года он просил строительное отделение Тамбовского губернского правления разрешить, согласно пар.38 правил, приложенных к циркуляру техническо-строительного комитета от 12/13 мая 1911 г. за № 688, "представления кинематографическия" в приказчичьем клубе в г. Козлове по Московской улице. 

До революции и в советское время в Козлове работала фотография  «Александр», находившаяся на Московской улице, где центральная  в доме Седых.   

В фондах Мичуринского краеведческого музея встретились несколько фотографий И.И. Михеева, датированных 1921 годом. На паспарту, изготовленных в литографии И.Гек в Москве, указан следующий адрес: г. Козлов Набережная улица, против Городского сада (в переулке) собственный дом № 104, 94 квартал.

Встретилась мне групповая фотография С.А. Маурина, датированная 1927 годом, с надписью «бывшая фотография  Тарасова».