О.В. Сазонов «Козловский полк в Польские кампании».

Вот как описывает события Польского восстания, Л.Н. Энгельгард, премьер-майор Козловского полка: «Я определился в Козловский мушкатерский полк, которым командовал ко мне хорошо расположенный полковник И.Н. Ракосовский, и который давно просил меня перейти к нему в полк. Я спешил уехать, ибо с Польшею начиналась война. Претекст сей войны подали некоторые польские вельможи, недовольные новою конституцией, просившие императрицу уничтожить оную, ибо она противна их вольности и прежним уставам, и потому, что только малая часть их участвовала в утверждении оной. Почему и составили они конфедерацию в Тарговицах. Козловский полк уже пошел к границе в отряд генерал-поручика графа Мелина. Возвратясь к отцу моему, снабдившему меня всем потребным, отправился в полк, которого уже нашел в Новогрудке, Виленской губернии, и, к сожалению моему, не поспел к неважному делу, бывшему при местечке Мир*.

Войска вступили в Польшу разными отрядами: генерал-поручик Ферзен со стороны Рогачева; генерал-поручик граф Мелин со стороны Толочина. Деташемент его состоял из полков Муромского и Козловского мушкатерских, Смоленского драгунского и одного полка донских казаков с десятью орудиями полевой артиллерии. Со стороны Лифляндии и Полоцкой губернии [вступили] два отряда; все оные под главным начальством Михаила  Никитича Кречетникова.

Вся Молдавская армия, под главным начальством генерал-аншефа Михаила Васильевича Каховского, переправясь через Днестр в Могилеве, вступила в Польшу; авангардом оной командовал генерал-майор гр. Ираклий Иванович Морков, а под ним флигель-адъютант императрицы граф Валериан Александрович Зубов. Таким образом, со всех сторон теснили поляков.

Авангард Молдавской армии отделился на большое расстояние от главного корпуса; как презирали поляков, то сразиться с ними было единодушное всех рвение, думая, что при появлении наших войск они тотчас побегут. Но известный польский генерал Костюшко, служивший волонтером в Америке Соединенных Штатов, когда они отложились от Англии, был мужественен и опытом научен в военном искусстве. Узнав, что русский авангард далеко отделился от армии, со значительными силами остановился [он] у Мурахвы. Граф Морков, не имея достаточного сведения о силе неприятеля, атаковал оного; сражение сделалось упорно, и уже наши стали ослабевать, потеряли много людей и были в опасности быть разбитыми, как, к счастию, обоз авангарда стал показываться из-за горы в пыли. Костюшко, думая, что то идет вся армия, и не быв в силах с оною сразиться, отступил. За сию мнимую победу граф Морков и все, с ним бывшие, осыпаны награждениями, вместо того чтобы за самовольное отдаление на большое расстояние от армии, подвергая весь авангард опасности быть истреблену, должны бы быть отданы под военный суд. Но тут был брат фаворита, молодой человек с пылким желанием отличиться, вот и вся победа. Последнее было дело той армии под Дубенкой, где Костюшко взял хорошую позицию между болотистыми дефилеями*, укрепив оные флешами**. Поляки защищались храбро; решил дело полковник Паленбах с Елисаветградским конноегерским полком; он овладел сими укреплениями, но сам был убит. После сего вся армия безостановочно шла к Варшаве. С другой стороны граф Мелин и Ферзен, имев небольшое дело под Мстивовом, дошли до Буга, где получили известие от Каховского, что с поляками война кончилась, и чтобы Кречетников со своими отрядами остановился. Вскоре войска наши заняли Варшаву, и конституция [была] уничтожена.

Действительный тайный советник Яков Ефимович Сивере [был] сделан чрезвычайным послом в Польше на место Штакельберга. Каховский был оставлен начальником всех войск в Польше и пожалован графом за успешное окончание сей кампании.

Войска заняли всю Польшу и расположились по квартирам. Козловский полк поступил в виленский отряд под начальством генерал-майора Н.Д. Арсеньева; зима протекла покойно, хотя поляки и показывали нам свое недоброжелательство.

Вторая Польская война 1794 год. Военные действия против России, а заодно и против Пруссии были открыты в марте 1794 года, генералом Маделинским. Его внезапные действия имели успех и привлекли на сторону «патриотов» многих сторонников. В их числе  был Тадеуш Костюшко, который  немедленно явился в Краков и провозгласил Акт восстания, присягнул сам, привёл к присяге жителей и гарнизон. Актом восстания, подписанным всеми краковцами, Костюшко был провозглашён «Начальником восстания», и ему была предоставлена вся полнота гражданской и военной власти в стране. 

24 марта 1794 года Косцюшко под Рославицами наголову разбил 5- тысячный отряд генерала Денисова. При известии об этой победе восстала вся Польша. Русские гарнизоны в Варшаве и Вильне были истреблены. Косцюшке удалось собрать 70-тысячную армию.

В сентябре 1794 года с 10-тысячным отрядом в Польшу стремительным маршем  прибыл генерал-аншеф А. В. Суворов. За 20 дней его отряд прошел 560 верст и 4 сентября с боя взял Кобрин. 5 сентября разбил корпус Сераковского под  Крупчицами и отбросил к Бресту, где 8 сентября закончил разгром корпуса Сераковского уничтожив 5000 поляков и 7000 было взято в плен.

Косцюшко не решился напасть на Суворова и напал на шедшую на соединение с Суворовым дивизию генерал-поручика Ивана Евстафьевича Ферзена. 29 сентября под Мацеевицами произошло сражение, в результате которого поляки были разбиты, а сам Косцюшко был взят в плен.

Боевой порядок корпуса генерал-поручика Ивана Евстафьевича Ферзена в сражении при Мацеевицами: правое крыло под командованием генерал-майора Хрущева: Смоленский драгунский полк (10 эскадронов), С.-Петербургский гренадерский полк (1 батальон,10 орудий), Киевский гренадерский полк (2 б-на), Угличский мушкетерский полк (2 б-на, 13 орудий), Сибирский гренадерский полк (3 б-на). Левое крыло под командованием генерал-майора Тормасова: Ахтырский легкоконный полк (3 эск.), Ямбургский карабинерный полк (гренадерский б-н Тучкова,10 орудий), Курский мушкетерский полк (2 б-на), Днепровский мушкетерский полк (2 б-на, 15 орудий). 2-я линия (левое крыло) Сибирский полк (1 б-н), Новгородский мушкетерский полк (2 б-на), Ахтырский легкоконный полк (5 эск.). Резервы: Екатеринославский егерский корпус (2 б-на), Воронежский гусарский полк (4 эск.). Крайнее правое крыло  2-й линии: Харьковский легкоконный полк, Сибирский гренадерский полк (3 б-на). Отряд Денисова: казачьи полки: Адриана Денисова, Василия Денисова, Орлова, Якова Денисова, Екатеринославский егерский корпус (2 б-на), Белорусский егерский корпус (2 роты), Козловский мушкетерский полк (2 роты, 10 орудий), Елисаветоградский конно-егерский полк (10 эск.).    

Рапорт генерал-порутчика И. Е. Ферзена А. В. Суворову, 12 октября 1794 г., из Парнова.

«Сентября 28 числа,- день, в которой кончилась переправа вверенного мне корпуса чрез Вислу, узнал я, что Костюшко пришел с войсками из Варшавы, и, соединясь с Княжевичевым корпусом под генералом Сераковским и корпусом генерала князя Понинского, стал против правого крыла вверенного мне: корпуса под деревней Корытницей. Легкие казачьи войски, открыв в сем месте неприятеля, начали перепалку, и я поехал обозреть оного, но, не доехав до места, получил известие, что неприятель атаковал бекеты (передовые  сторожевые посты (отряды)), на левом фланге стоящие, и что все его войски тянутся по дороге, лежащей к местечку Мациевицы. Тогда послал я резерв, составленный из двух егерских баталионов и Воронежского гусарского полку, под командою полковника и кавалера Толстого, приказав ему подкреплять передовые наши посты и, не входя в дело, по дальности расстояния от лагеря, держать в виду неприятельские движения. Деревня Ухачи, занятая неприятелем, была сим отрядом очищена, и взятые в плен показали, что мятежники взяли свой стан при Мациевицком замке, дабы поставить мне преграду к соединению с вверенными войсками вашему сиятельству. Таковое их намерение должно было опровергнуть, и я сделал следующее распоряжение к атаке: «Мятежник Костюшко прибыл с корпусом к Мациевицкому замку, занял свой стан, дабы не допустить нас к соединению с войском, командуемым генерал-аншефом и разных орденов кавалером графом Александром Васильевичем Суворовым-Рымникским. Я предпринял завтрашнего числа на рассвете его атаковать и потому вверенному мне корпусу к исполнению следующее предписываю: «Корпус выступает с начала четвертого часа пополуночи сим порядком: правый фланг первой линии составляет правую, а левый фланг — левую колонну и выступает правая — правым, а левая - левым крылом; пришед на место, выстраивают фронт, примыкая правый фланг к деревне Ковенчину, а левый - к берегу Вислы. Вторая линия выступает и выстраивает фронт в надлежащей дистанции тем же порядком, а резерв по прибытии корпуса на место и устроении в боевой порядок становится в третьей линии с левого фланга. Но как местоположение тесное и правый фланг более закрыт болотами и каналами, по которым однако ж есть проходы, то г-ну генерал-майору Хрущеву, командующему правым флангом первой линии, все сии проходы приказать подробно осмотреть, дабы к содействию против неприятеля можно было оными воспользоваться и, как оным потребны будут, поправки, то приготовить пионерную команду, которою оные исправить. Левый же фланг под начальством г-на генерал-майора и кавалера Тормасова имеет перед собою открытое и к действию способное место; чего ради левый фланг усиливается резервом, дабы сильно с его флангу действовать. Отряду г-на генерал-майора и кавалера Денисова выступить из своего места и, не доходя Жичина, делает поворот влево к Оренкам и замку и при рассвете начинает атаку, в кое время главный корпус от стороны деревни Ухачи атакует неприятеля; дабы во время Движения нашего неприятель не мог какими-нибудь партиями нас потревожить, посылать по обоим флангам и позади казачьи разъезды, также, буде можно, связать цепь, чтоб обо всем быть извещенным. Прочие же действия исполняемы должны быть по встречающимся обстоятельствам, по моим приказаниям и условиям с гг. частными начальниками. Весь тяжелый и фронтовой обоз следует к деревне Кобыльнице и устраивается парком по показанию г-на обер-квартирмистра Купчинова».

По сей диспозиции все части прибыли в свои места пред рассветом, а с светом, вдруг выстроившись в боевой порядок, шли к стану мятежников. Когда вверенный мне корпус приблизился уже к неприятельскому на пушечный выстрел, приказал я резерву под командою полковника и кавалера графа Столетова, овладеть местечком Мациевицы и, перешед оное, итти вдоль по речке и очистить занятый лес неприятельскими стрелками. Сие было исполнено, и тогда началась пушечная пальба в отряде генерал-майора Денисова, почему я приказал и генерал-майору Тормасову, приближив левой фланг, начать оную, что исполня, оный генерал-майор послал гренадерский баталнон под командой подполковника Тучкова очистить лес, между им и замком находящийся. Увидев же, что чрез речку были разломанные мосты, препоручил я генерал-майору Рахманову, оные исправя, итти со второю линией, которая б по положению места оставалась без действия, чрез плотину и атаковать с правой стороны замка, а резерву зайти в тыл неприятелю.

Генерал-майор Хрущев превозмог все трудности в переправе войск и артиллерии, устроил свои батареи так, что оные много вредили неприятеля, и когда генерал-майор Денисов вступил в сильный бой с неприятелем и обратил его на себя внимание, то он отрядил к нему в подкрепление Смоленский драгунский полк и Киевского гренадерского полку баталион. В сие ж время генерал-майор Тормасов приказал гренадерскому баталиону, под командою подполковника Тучкова и баталиону Курского мушкетерского полку под командою секунд-майора Старова итти в гору и штурмовать замок мгновенно, потом и вся линия пошла вперед, равно и генерал-майор Рахманов, не смотря на усильное сопротивление, перешел плотину, а резерв пересек неприятелю путь к ретираде.

Как отряд генерал-майора Денисова, так и все части действовали с таковым единодушием, что отчаянное сопротивление мятежников поспешило их собственную гибель, а храбрость и устройство войск ее императорского величества опровергли все опасности.

Пораженный неприятель со всех сторон не имел уже спасения в бегстве и почти весь погиб на месте сражения, оставя 21 пушку и два знамя; в плен взято нижних чинов около 2 000 человек, штаб- и обер-офицеров более 200, полковников - три, вице-бригадир Кревицкий, бригадир Копец, генералы: Сераковский, Каминский, Княжевич и начальствующий оными Костюшко. С нашей стороны убитых: обер-офицеров - 6, унтер-офицеров и капралов - 6, рядовых и нижних чинов - 138; раненых: гг. штаб-офицеров - 4, обер-офицеров - 22, один полковой лекарь, унтер-офицеров - 34, рядовых и протчих чинов - 1013 человек. Легкого Донского войска убито казаков 16, ранено 30. Как о потерях наших, равно и взятых в плен имею честь представить вашему сиятельству ведомость. По показанию взятых в плен, неприятеля находилось 12 000 человек, в числе коих было отборное их войско, пришедшее с Костюшкою. Генерал И. Ферзен.

Рапорт А. В. Суворова П. А. Румянцеву, 3 октября 1794 г., № 433.

Вашему сиятельству поспешаю донести: 29 числа сентября над главным мятежником Костюшкою при замке Мушковском на правом берегу Вислы от корпуса генерал-порутчика Ферзена генерал-майором Денисовым одержана победа. Неприятель, бывший в 9 000, сражался упорно 7 часов, но претерпел совершенно гибель, и сам Костюшко в тяжелых ранах с генералами Каминским и Сераковским и всею артиллериею, которой почиталось 22 орудия, достался в наши руки. Оригинальное ко мне от помянутого генерал-майора Денисова донесение имею честь поднести с полковником Текутьевым, которого повергаю в высокую милость вашего сиятельства. Генерал граф Александр Суворов-Рымникский.

Плененный польский диктатор был отправлен в Россию и заключен в Петропавловскую крепость. В ноябре 1796 года, после смерти Екатерины II, Костюшко был освобожден императором Павлом I и эмигрировал в США, но в 1797 вернулся в Европу и с 1798 года обосновался под Парижем. Участник Войны за независимость США, организатор польского восстания  1794 года, национальный герой  Польши,  США,  Литвы  и Белоруссии, почётный гражданин Франции Тадеуш Костюшко скончался 15 октября 1817 года в швейцарском городе Золотурн. 

При штурме Праги Козловский мушкетерский полк находился в 7-й колонне под командованием Денисова 3-го в дивизии Ферзена. Командовал полком в отсутствие Л.Н. Энгельгардта прикомандированный к полку подполковник Бибиков.

Вот как описывает эти события Л.Н.Энгельгардт: «22 октября полк подошел к предместью Праге, укрепленному крепким ретраншементом, занятым 30 тыс. человек польского войска, но он был так обширен, что чтобы хорошо оный защитить, по крайней мере, надобно было быть сильнее втрое. В ту же ночь заложено было несколько батарей и для их прикрытия ложемент. 23 октября канонировали ретраншемент, на что и поляки отвечали, но без большого вреда с обеих сторон. Слабая сторона ретраншемента правого фланга была со стороны Вислы, для чего между сею рекою и болотом, поросшим мелким лесом,  был отдельный, крепко укрепленный ретраншемент, верстах в двух от главного, под начальством полковника Яблоновского. К вечеру того же дня генерал-майор Денисов, с 7-ю колонной, назначенною для штурма, получил повеление обойти болото и остановиться далее пушечного выстрела, и чтобы по общем сигналам для прочих 6-ти колонн штурмовал отдельное то укрепление. Мы подошли в сумерки и остановились в колонне. Во время нашего марша с другой стороны Вислы по нас стреляли из пушек без малейшего вреда.

По сделанной диспозиции, по первой сигнальной ракете войска должны были сформироваться в колонны, по второй идти к назначенным пунктам и остановиться на пушечный выстрел, по третьей штурмовать. Первый сигнал, видимо, мы просмотрели; по второму встали, а по третьему тронулись, но уже услышали крик штурма и открывшийся огонь; почему в ретраншементе противу нас поляки, будучи предупреждены, встретили нас из всех дефензий сильным ружейным и картечным огнем, так что голова колонны остановилась на несколько минут. Но Денисов велел принять влево по болоту, и мы по пояс в воде вошли в ретраншемент, поражая бегущих к Праге, куда мы уже вошли в порядке. Там мы нашли всех в разброде и на грабеже. Вскоре поставлены были батареи по берегу Вислы и открыли канонаду по Варшаве; мост поляки успели разобрать. Чтобы вообразить картину ужаса штурма по окончании оного, надобно было быть очевидным свидетелем. До самой Вислы на всяком шагу видны были всякого звания умерщвленные, а на берегу оной навалены были груды тел убитых и умирающих: воинов, жителей, жидов, монахов, женщин и ребят».
24 октября  после кровопролитного штурма Прага была взята.

«После сокрушения мятежников при Кобылке, сожидал я приближения корпуса, в команде генерал-поручика и кавалера Дерфельдена. Как скоро он примкнул к правому крылу соединенных войск, положено на военном совете идти к Праге, и не смотря ни на какие укрепления, взять ее приступом. 

По сему мероположению 20-го и 21-го чисел, заготовляли плетни, фашины и лестницы. 22-го числа все войска трех корпусов тронулись тремя колоннами, вступили в назначенные лагерные места от передовых окопов подале пушечного выстрела, при барабанном бою и музыке, и тотчас разбили свой стан. 

С приближением войск наших, мятежники на передовых укреплениях стояли в строю и слышен был в среднем окопе великий шум; пикеты их в миг сбиты и цепь наша заняла их места. 
Тот же день обозрено всеми генералами местоположение и укрепление мятежников, в ночь построены батареи от среднего корпуса, под управлением генерал-поручика Потемкина на 16-ть орудий; с правого крыла от корпуса генерал-поручика Дерфельдена на 22 орудия; с левого же крыла от корпуса генерал-поручика Ферзена на 48 орудий - по числу пушек, при каждом корпусе имеющихся. Батареи были построены для того токмо, чтоб отвлечь неприятеля чаять приступа. 

23-го числа на рассвете со всех сторон огонь открыт, на которой мятежники отвечали живо; но весьма с малым для вас уроном. 

В тот же день положено штурмовать следующей ночи, перед рассветом, неприятельские укрепления семью колоннами и именно: 

Корпуса генерал-поручика Дерфельдена две колонны: 1-я в команде генерал-майора Лассия, состоящая из 3-го баталиона егерей Лифляндского корпуса и трех баталионов Фанагорийских гренадер, имея в резерве Тульский пехотный полк и три эскадрона Киевского конно-егерского полка. 

2-я колонна, в команде полковника Князя Дмитрия Лобанова-Ростовского, состоявшая из 2-го баталиона егерей Белорусского корпуса, двух баталионов Апшеронского и одного баталиона Низовского мушкатерских полков, имея в резерве другой баталион Низовской и три эскадрона Кинбурнских драгунских спешенных. 

От среднего корпуса, под начальством генерал-поручика Потемкина две колонны. 
3-го, под командою генерал-майора Исленьева, составляли: второй баталион егерей Лифляндского корпуса, четыре баталиона Херсонских гренадер; в резерве - один баталион Смоленского мушкатерского и пять эскадронов Смоленского драгунского полков, последние спешены; конницы три эскадрона Переяславских конных егерей. 

4-ю колонну, в команде генерал-майора Буксгевдена, составляли: третий баталион егерей Белорусского корпуса, четвертый баталион егерей Лифляндского корпуса и два баталиона Азовского мушкатерского полка; в резерве оной - полк Ряжский мушкатерской же, другие пять эскадронов Смоленских драгун - спешенных и конницы три эскадрона Ольвиопольских гусар. 

От корпуса генерал-поручика Ферзена, под его начальством три колонны: 

5-ю, под командою генерал-майора Тормасова, составляли: первый баталион егерей Екатеринославского корпуса, два баталиона Курского полка и один баталион гренадер, сформированных из рот. Резерв ее: баталион гренадер, также баталион Новгородского мушкатерского полка и три эскадрона Елисаветградских конных егерей. 

6-ю колонну, в команде генерал-майора Рахманова, составляли: баталион егерей Екатеринославского корпуса, три баталиона Сибирских гренадер; в резерве же два баталиона Днепровского мушкатерского полка и три эскадрона Воронежских гусар. 

7-ю колонну, в команде генерал-майора Денисова, составляли: Черноморцев 200 человек, третий и четвертый баталионы Екатеринославского корпуса, два баталиона Козловского мушкатерского полка; в резерве два баталиона Углицкого мушкатерскаго-ж полка и три эскадрона Елисаветградских конных егерей. Вся прочая конница, под начальством генерал-майора Шевича, разделена была для прикрытия артиллерии, и именно: с правого крыла, в команде бригадира Поливанова, Киевского полка конных егерей два эскадрона, Северского и Софийского карабинерных полков по два эскадрона и полк Мариупольский легкоконный - шесть; всего 12-ть эскадронов. 

Промеж 4-й и 5-й колонн, по пространству места, оные разделявшего, так и для прикрытия артиллерии, от среднего корпуса были, под присутствием генерал-майора Шевича, семь эскадронов Переяславских конных егерей и полк Александрийский в 5-ть - всего 12-ть эскадронов. 

В правом фланге 5-й колонны, под командою бригадира и кавалера Боровского, Черниговского и Глуховского карабинерных полков 10-ть эскадронов и 3 эскадрона Ольвиопольских гусар - всего 13-ть эскадронов. 

С левой же стороны, между 7-ю и 6-ю колоннами, в команде бригадира Сабурова, четыре эскадрона Елисаветградских конных егерей, Ахтырский легкоконный полк и три эскадрона Воронежских гусар - всего 13-ть. 

Казаки были по нужным пунктам: на правом крыле, к берегу Вислы, в команде подполковника Родионова 350 человек; влево от 4-й колонны, в команде подполковника и кавалера Грекова 630 человек; между ними и 5-ю колонною в команде подполковника и кавалера Бузина - 750 человек. 

С левого крыла 6-й колонны, под командою подполковника Андреяна Денисова — 500 человек, да по берегу Вислы, в команде Василия Денисова - 425 человек. 

Таким образом расположа все войска, предписано: первым четырем колоннам атаковать мятежников с левого крыла, сорвать передние их, на кочугурах (косогорах) сделанные укрепления, на плечах войтить и овладеть главным их ретраншаментом, а завладев оным, паки атаковать последние окопы вокруг Праги, и самой Прагой, и первой из сих четырех колонн, по овладении ретраншаментом, предписано идти вверх по берегу и отрезать неприятеля от мосту. 

5-й и 6-й колоннам предписано начать атаку тогда, как первые четыре колонны сорвут передовые укрепления. 

Последней же седьмой колонне приказано выступить с места своего, два часа прежде прочих колонн, дабы иметь достаточно времени обойтить на остров, и овладев тамо находившеюся частию ретраншамента мятежников и батареями, войтить в Прагу по берегу Вислы вниз по ее течению и отрезывать також у неприятеля мост, в помощь первой колонне. 
Пункты, на которые приступ вести надлежало, и пункты, где колонны, для атаки, начального сигнала ожидать должны были, поручено было указать: правым четырем колоннам - генерал-поручику Потемкину, а левым трем колоннам - генерал-поручику Ферзену, по прожекту инженер-квартермистра Глухова. 

24-го числа в три часа по полуночи все войска выступили к назначенным им пунктам, и состроясь в глубокой тишине, достигли до той черты, отколь на удар вести их надлежало. 
В пять часов, перед рассветом, сигнальная ракета пущена. Все четыре правые колонны двинулись. 3-я и 4-я колонны, поспешно сорвав неприятельские пехотные пикеты, достигли к волчьим ямам. Как в первой и второй колоннах огонь загорелся, и распространился вокруг всех укреплений, обе первые колонны и с ними купно, в интервал между колонн, Тульской пехотной, под командою неустрашимого Полковника Ливена, выдержав перекрестные выстрелы, как с батарей, на кои шли, так с острова на Висле, да из самой Варшавы, под картечным и ружейным огнем, с несказанною твердостию и быстротой перешли ров, опрокинули противников, овладели валом, ударили на стоявшего за оным конницею и пехотою неприятеля, преодолев сильное его сопротивление, с великим кровопролитием истребили, покрыв все те места его телами; в самое сие поражение посланный от Бригадира Поливанова Полковник Засс с Киевскими конноегерьскими двумя эскадронами перескакав чрез ров, с великою стремительностию ударил на остатки державшейся неприятельской конницы и успешным поражением обратил оную; пехота, гнавши неприятеля по берегу Вислы, вошла в Прагу, изгоняя его из улицы в улицу, на плечах их дошли до мосту, множество положили на месте, множество потопили, и от моста отрезав, взяли в плен двух генералов и знатное число мятежников. 

Третья и четвертая колонны, встречены будучи картечными и сильными ружейными выстрелами, набросав плетни на волчьи весьма глубокие ямы, перейдя оные, спустились в болотистый ров, и быстро взошед по лестницам на вал, овладели первыми неприятельскими батареями. Третья колонна, овладев двумя бастионами, как только вновь доходила до среднего и главного ретраншамента, увидела конницу неприятельскую, готовящуюся взять оную во фланг. Храбрый Генерал-Майор в кавалер Исленьев приказал двум баталионам гренадер зделать фронт и атаковать ее на штыках, что исполнено с такою быстротою, что неприятель, увидя стремление наших, обратился в бег. Передовые баталионы, не останавливаясь, шли далее к внутреннему ретраншаменту, паки перешли волчьи ямы, весьма глубокий ров, и передолев наисильнейшее упорство неприятеля, его сбили, овладели еще батареею, резерв же оной, под командою Бригадира Владычина, всегда равняясь с колонною, и очищая в интервалах, поражал сбиравшегося неприятеля, и войдя в первый ретраншамент, тотчас разрыл вал в очистил путь для конницы. 

Четвертая колонна, овладев с безмерным мужеством, как выше сего сказано, двумя батареями, главным кавальером передового укрепления, одетым внутри каменною стеною, огражденною снаружи палисадом, разделясь на части, одну отправила вдоль по укреплению и овладела еще пятью батареями, и не дав нигде неприятелю образумиться, поражая всюду на штыках, где только неприятель чаял упорно защитится, но мужеством, свойственным весьма разъяренным воинам, все упорствовавшие были на месте положены. От туда, прошед до зверинца, встречена была находящимся неприятелем в засеке, к которому от разных мест бегущие стекались, но и тут не нашли мятежники своего спасения, по немалому и сильному сопротивлению из засеки выгнаты, оставя груды тел побитых; к средине зверинца паки неприятель чаял обороняться, но подоспевшею другою частию колонны, которая преодолев весь его огонь и упорство, овладела главным ретраншаментом, атаковала тут неприятеля с другой стороны, когда левая часть уже его опрокидывала и стесненный с двух сторон, неприятель истреблен тут до конца. 

В самое сие время, когда уже обе сии третья и четвертая колонны, преодолев все величайшие трудности и наидальнейшее троекратное сопротивление, приближались с быстротою сорвать последнее укрепление вокруг Праги, вдруг взорвало погреб неприятельский с начиненными ядрами и бомбами, но сие неустрашимого генерал-поручика Потемкина с храбрыми войсками нимало не удержало: овладев оным, части войска пустил в Прагу, другую построил на ретраншементе, а баталион егерей отправил к мосту. 

Пятая колонна с левого нашего крыла, начав атаку в назначенное ей время, первая преодолела все опасности и затруднения, и первая овладев неприятельскими батареями, прошла в Прагу до самого моста, поражая неприятеля холодным ружьем. 

Шестая колонна, опровергнув с своей стороны все неприятельские усилия, овладев назначенным ей укреплением, поразив множество неприятеля на месте, на штыках гнав оного, так же вошла в Прагу. 

Седьмая колонна, имев в следовании к назначенному ей пункту сильные преграды, оные преодолела, очистила мятежниками занятой лес, перешла через залив; отрезала неприятельскую тамо конницу и всю оную истребила частию потопив и частию взявши в плен, подоспела и сия колонна к последнему поражению неприятеля в Праге. 

Конница наша, разделенная на части, под начальством генерал-майора Шевича, содействовала всюду удивительною храбростию и быстротою. При первой атаке неприятельских передних укреплений. Генерал-майор Шевич приказал тотчас казакам подполковника Бузина и премиер-майора Грекова, подскакав к укреплениям кричать ура, чтоб тем отвлекать неприятеля к поданию атакованным помощи, и заставить их ожидать на себя нападения, во время первой нашего правого крыла атаки на неприятеля, и приметя, что с другой стороны, оной, выходя из укрепления и пробираясь кустарниками скоплялся, приказал тотчас полковнику Гелфрейхту с семью эскадронами Переяславского конноегерского волка их атаковать, что он быстро исполнил, и положив часть на месте, протчих взял в плен. Как скоро наши овладели передними укреплениями, так скоро все резервы конницы с артиллериею взошли на оные под прикрытием в средине 18-ти эскадронов, где сам находился помянутый генерал-майор Шевич, артиллерии капитан Резвой, подвигая артиллерию помере как неприятель был вытесняем, устроил наконец батарею на берегу Вислы и произвел в Варшаву столь сильную канoнаду, что заставил умолкнуть находившиеся там батареи и потом бросая гранаты и ядры, пускал их столь живо, что нанес городу великое смятение и страх. 

Под командою бригадира Поливанова эскадроны, в резерве находящиеся, с правого вашего крыла, как скоро колонны укреплениями овладели, тотчас розрыв вал, за оными и въехали и предуспели атаковать конницу, сломить оную и поражая гнали до самого ее сокрушения. 
Под командою бригадира Боровского, командовавшего резервом от трех колонн генерал-поручика Ферзена, по завладении колоннами нашими укреплений, чрез вал въехал с эскадронами, ему вверенными, и разделяя их, где обстоятельства требовали, дабы довершить нападением, истребление неприятеля или брать его в плен. 

Полковник Волков прикрывая нашу артиллерию с левой стороны, в след за войсками, також ввез оную в укрепление; он, с начала дела долговременно выдерживая с эскадронами сильную канонаду и въехав в ретраншамент, не разретирующегося неприятеля, атаковал, поражал и несколько сот взял в плен. 

По преодолении всех трудностей и превозмогши упорную защиту неприятеля, из трех укреплений ворвались ваши войска в Прагу. Страшное было кровопролитие, каждой шаг на улицах покрыт был побитыми. Все площади усланы были телами, последнее и самое страшное истребление было на берегу Вислы, в виду Варшавского народу. Сие пагубное для них зрелище привело в трепет, а подоспевшая наша к берегу полевая артиллерия столь успешно действовала, что многие домы повалила, и одна бомба пущенная пала посреди заседания так называемой Наивышней их рады, от чего присутствующие в ней разбежались и черевом одним, когда оная лопнула, убит секретарь сей рады. Так будто громовой удар разразив, разрушил тут заседание сего беззаконного судилища. От свиста ядр, от треска бомб, стон и вопль раздался по всем местам в пространстве города. Ударили в набат повсеместно. Унылый звук сей, сливаясь с плачевным рыданием, наполнял воздух томным стоном. В Праге улицы и площади устланы были убитыми телами, кровь текла ручьями, Висла, обагренная, несла стремлением своим тела тех, кои искав убежища в ней утопали, страшное сие позорище видя, затрепетала вероломная сия столица. 

Все сии блистательные подвиги и самая победа произведена и одержана столь храбро, столь быстро, что оная с самого начала до совершенной победы продолжалась токмо три часа. 
Погода нам благоприятствовала, день был тих и ясен, казалось как будто солнце, любуясь безмерным мужеством войск Великой Екатерины, хотело осветить пред глазами в заблуждении остервеневших Варшавских мятежников, толь ужасное зрелище. Оно их заставляло тем более ожидать своего разрушения. 

Не достанет изречения изъяснить довольно похвалу неустрашимости господ частных начальников, мужество командующих колоннами, бодрого рвения штаб и обер-офицеров и храбрость солдат. Жаркая ревность всех чинов, в сем случае оказанная, не изъяснима; храбрые войска, коими я имею честь командовать, превосходят всякое одобрение. Редко видел я толь блистательной победы, дело сие подобно Измаильскому.

Я исполню слабо мой долг, когда токмо одобрю мужество их. Сей долг свято обязывает просить пред Монаршим Престолом воздаяния сотрудникам моим, с чувством наипризнательного восторга отдаю токмо справедливость свидетельством моим отличившимся при сей знаменитой победе, во-первых Корпусным Начальникам: Генерал-Поручикам: Потемкину, Дерфельдену и Ферзену. 

Первый из них, при талантах, которых опыты непрестанно видимы, соединяет с искусством, неусыпность, расторопность и всегдашнюю готовность на всякое стремительное нападение и довершает те способности личною неустрашимостию, в коих, и при сем случае, изъявил наивеличайшее доказательство; сверх сего, всегда мне был помощником и отличался столько же во всех, до сего бывших сражениях, мужеством, колико в действиях предвидением. 
Второй, всегда ревностию побуждаемый к службе, умножая приобретенную честь разбитием Зайончика и других частей, оказал и ныне, с вящшею похвалою достоинство овладением с несказанною храбростию, правым нашим крылом, неприятельских батарей и ретраншамента. 
Третий, озаряясь свежей еще славою, разбитием главного бунтовщика Косцюшки и взятием его в плен, совокупил новые лавры. Он, при всей слабости здоровья, бодрствуя духом, превозмогал и труды и опасности, и как распоряжением по своей части, так и мужеством подтвердил известную об нем репутацию. 

За сим господ начальников колонн: во-первых храброго и во всех ныне бывших сражениях отличавшегося Генерал-Майора Исленьева. Он перед своею колонною, всегда будучи впереди, возбуждал сим примером бодрость в подчиненных, сам первый за охотниками, с первым взводом, взошел на батарею, и отразив неприятеля, когда уже гнал на штыках к главному ретраншаменту, в то время, как конница неприятельская оказалась, чтоб взять его колонну во фланг, не токмо не поколебался, но по присутствию духа и особливой храбрости, приказал средним баталионам ударить в штыки, а сам, продолжая быструю погоню за неприятелем, атаковал главный ретраншамент, овладел оным и паки преодолев все трудности, оказывал особливое мужество до одержания совершенной победы. 
Генерал-Майор Лассий, командовавший первою колонною, столь известным оказанным мужеством под Измаилом, оказал новый опыт такового-ж мужества, всегда предшествуя, строго возбуждал тем вящщую бодрость подчиненных; он первый начал дело, преодолев все препоны, под перекрестными выстрелами от неприятеля овладел ретраншаментом, отобрал там бывшие батареи, но к сожалению тут получил рану в плечо, что принудило его поручить команду старшему Полковнику Жеребцову. 

Генерал-Майор Буксгевден оказал новый опыт мужества, утверждающего приобретенную им репутацию. Он, подавая пример подчиненным, всегда будучи впереди, несмотря на сильный огонь, и овладевши двумя передними батареями, взошел на кавальер и отбирая батареи вдоль по первому укреплению, выдерживал более других огня, и потом овладев таковыми-ж паки в зверинце за засекою, неприятеля атаковал, преодолел, истребил, и заняв зверинец и угол среднего ретраншамента, простер поражения в Прагу, преодолев упорство неприятеля, долговременнее и сильнее всех прочих колонн. 

Генерал-Майор Тормасов, командовавший пятою колонною, по свидетельству Генерал-Поручика Ферзена, с безмерною храбростию, первый, с левого нашего крыла начал приступ, первый прошед опасности, одолев препоны, овладел батареями; сей Генерал особливо одобрен в храбрости частным своим начальником. 

Генерал-Майор Рахманов, командовавший 6-ю колонною, преодолев сильный огонь и упорную защиту, в тоже время овладел ретраншаментом и батареями; мужество его частный начальник весьма одобряет. 

Генерал-Майор Денисов, командовавший 7-ю колонною, которой, пользуясь известною давно репутациею, новые совокупил ветви к славе: он, преодолев величайшие затруднения, отрезал, истребил всю в той части неприятельскую конницу, овладел неприятельскими батареями и подоспел к Праге в подтверждение известной его храбрости. 
Полковник Князь Лобанов-Ростовский, командуя второю колонною, с отличным мужеством и единовременно с Генерал-Майором Лассием, атаковал, перешел перекрестные выстрелы; и овладев ретраншаментом и батареями, простирал поражение в Праге и до самого моста. Известная его прежняя храбрость новую приобрела славу и достоинство. 

За сим исполненного ревностию к службе Генерал-Майора Шевича, который, будучи болен, не хотел пропустить сего случая, и собрав все силы, командовал всею конницею и столь расторопно учреждал, что вышедшая из укрепления сильная часть поражена и взята в плен, резерв по всюду шел по пятам за колоннами, артиллерия наша привезена даже на берег Вислы, а сверх того везде рассыпанный неприятель конницею нашею или истреблен или взят в плен. 

По свидетельству частных и колонных начальников отличились: Бригадир и кавалер Поливанов, предуспевши за первыми двумя колоннами по всюду и распоряжая отделениями, сражался и брал в плен неприятеля. Сей достойный офицер во всяком случае отличается. 

Бригадир и кавалер Владычин, который почти единовременно с колоннами, одолевшими батареи, взошел на куртину и мужественно по всюду действуя отличился. 

Бригадиров: Воровского и Сабурова, расторопно и храбро действовавших; оные повсюду побивали, где только отраженные мятежники сбираться вместе мыслили. 

Полковых и баталионных начальников первой колонны Фанагорийского Гренадерского полка Полковника Жеребцова, яко отличного мужества офицера, который, преодолев все трудности, под сильным неприятельским огнем, овладел назначенным пунктом, прошел Прагу и отрезал от мосту неприятелю ретираду. 

Полковников: Масолова, храбрость его, с головным в колонне баталионом отлично оказавшего, Ливена и Засса, коих подвиг и храбрость выше сего объяснена, Полковника Александра Каховского, который с первым баталионом Фанагорийского полка взошел на батарею, когда неприятель, гоним от первой колонны, засел при последнем окопе, его атаковал и истребил. 

Полковников: Графа Мелина, Анненкова и Князя Голицына, особливо отличавшихся храбростию. атакуя всегда части открывающиеся, кои или истребляли или брали в плен. 
Артиллерии Капитана Бегичева командующего 22-мя орудиями, который исключая что накануне штурма столь живо действовал во вред неприятелю и в самое время штурма обще с капитанами: Ановичем, Кудрявцовым и Ермоловым. Весьма с отличным искусством и мужеством действовали из них Сакович, и будучи ранен в грудь, не оставил места своего до одержания победы третей и четвертой колонны.

Херсонского Гренадерского полка Полковника и кавалера Князя Шаховского, потерявшего руку под Измаиловым; сей, достойный особливой похвалы по службе офицер, постоянно храбрость изъявляющий, оказал ныне отличные подвиги повладении ретраншаментом, толь наипаче овладением двух батарей и потом быстрою атакою на штыках неприятельской конницы, которую отразил, и проходя в лево до зверинца, отколь выгнал неприятеля на площадь, всю ту часть положил на месте. 

Смоленского Драгунского полка Полковника Чичерина удивительной личной храбрости, который, командуя пятью эскадронами спешенных драгун при батарее, когда неприятель упорно обратил пушки свои на них, атаковал столь храбро, что оного сбил и до 800 человек взял в плен. 

Командующего Лифляндского Корпуса 2-м баталионом Премиер-Майора и кавалера Жукова, с особливым рвением и отважностию в голове колонны будучи, сквозь всю густоту огня прошед, при овладении ретраншамента и батареи, возбуждал подчиненных к мужеству, и поражая неприятеля, 400 человек с несколькими офицерами взял в плен. Переяславского полка конных егерей, с тремя эскадронами в резерве бывших, Премиер-Майор Кноринг, купно почти с колонною, открыл себе путь, въехал чрез ретраншамент, атаковал неприятеля и много истребил. 

Белорусского-ж корпуса 3 баталиона Секунд-Майора Шахова, который, препровождая колонну без ошибочно, с наипохвальным мужеством, первый перешел волчьи ямы под защищением охотников. 

Командующего 3-м баталионом Белорусского корпуса Подполковника Ехчина, в голове 4-й колонны находившегося, который, с отменною твердостию, все опасности и препоны превозмогая, везде при сильнейшем отпоре неприятеля противу сей колонны, овладевшей многими батареями, опрокидывал и поражал. Премиер-Майора Дерша, командующего Азовским полком и весьма храбро везде содействовавшего. Ряжского полка Полковника Маркова, командовавшего резервом, который почти единовременно взошел на ретраншамент и неприятеля поражал. 

Препрождающего колонну Орденского Кирасирского полка Ротмистра Пирка, который весьма исправно на пункт должной достигнул с охотниками, на вал взошел, а также постановлявших лестницы: Кавказского полка Капитана Окулова и того-ж полка Поручика Кретки. 
5, 6 и 7 колонн, во первых: Полковника Графа Толстова, который командовал двумя баталионами, в голове колонны с отличною храбростию впереди будучи, с первыми взошел на батарею и овладел оною, где и ранен в руку. Полковника Гвилешова, командовавшего другими двумя баталионами и резервом, с особливою храбростию содействовав во всем. Подполковников Грамздорфа, Измайлова и Бема, також мужественно участвовавших. 6-й колонны Полковника Энгельгардта, Подполковника Кашталинского. 

7 колонны, Полковника и кавалера Графа Федора Апраксина, особливо в храбрости при отнятии батареи одобряемого, Полковника Вульфа, Подполковников Бибикова и Каменского, отличившихся храбростию при овладении батареи и достойных воздаяния, тем паче, что первый из них чрез всю кампанию, по свидетельству частного начальника, командуя Козловским пехотным полком, во всех случаях ревностно отличаясь храбростию, а последний и получа рану продолжал поражать неприятеля до удержания победы. 

Артиллерии Капитанов Воронова и Берха, оказавших расторопность и мужество, учредив батарею против Варшавы и действуя оною с желаемым успехом. 

Конных полков в резерве бывших, Бригадира Сабурова, Полковника Воронежского полка Волкова, подполковников Некерицу, Переяславского полка Гельфрейхта, Глуховского полка Есипова и Ахтырского полка Премиер-Майора Синицына, отличившихся как храбростию в поражении разных частей неприятеля, так и забранием многих в плен. 

Сверх сего рекомендую бывших при мне Полтавского легкоконного полка Подполковника Чорбу, употребленного при мне; кроме особых препорученностей, при деле сем был посылан с важными повелениями, выполнял оные всюду с рвением и храбростию достойного воздаяния. 

Особливое присовокупляя одобрение Переяславского Конно-егерского полка Подполковнику Ивашеву; чрез пятилетнее его при мне пребывание, исполнял он все препоручения с отличною расторопностию и успехом; в течении сей счастливой кампании был в должности Главного Квартермистра, при всех сражениях употребляем был к обозрению неприятельского положения, подвергался в сих случаях опасностям и всегда доставлял верные плавны, пред побеждением Праги снял под выстрелами всем укреплениям оной план, по котором и пункты к атаке были назначены; радетельность  его, храбрость и усердие в службе привлекают меня рекомендовать его с замечанием. 

Подполковник и кавалер Граф Томатис был посылан от меня при деле сем в опаснейшие места, оказал всевозможную отважность и расторопность и по деяниям своим заслуживает особого внимания. 

Премиер-Майоры Острогожского легко-конного полка Николай Кишенской, Фанагорийского гренадерского Роман Мантейфель, Днепровского приморского гренадерского Александр Головин и Обер-Квартермистр Каленберг оказали храбрость и усердие к службе и трудам; особливо последний, по званию своему исполняя исправно должность, весьма заслуживает воздаяния. 

Находящиеся при поем дежурстве Ряжского полка Премиер-Майоры: Сергей Вавилов и Фанагорийского гренадерского Лукьян Гесс отличные оказали подвиги храбрости, вдаваясь в труднейшие места с моими повелениями. 

Секунд-Майоры: Вавила Бурнашев, Павел Берладской, Штаба моего Флигель-Адъютант Данило Мандрыкин и Ротмистр Петр Тивщенко замечательной храбрости доставляли во время самого жаркого сражения приказания мои с точностию и исправностию, а особливо Бурнашев, исправляя при мне с давних времен разные важные препоручения, выполняли все долг храбрых офицеров, способствовали тем к содействию и потому заслуживают моего об них одобрения и ходатайства. 

Секунд-Майоры Фанагорийского гренадерского Андрей Сомов, Таврического гренадерского Афанасий Тихановский, Стародубовского карабинерного Алексей Мельгунов, Херсонского гренадерского Михайла Зыбин, Алексапольского пехотного Кирила Попков выполняли в сем штурме долг храбрых офицеров и особливо Тихоновской отправляя важные поручения по Дежурству во всю кампанию, были в разных от меня посылках, бросались в самое сражение и заслуживают всякого награждения. 

Инженер-Квартермистр Илья Глухов, совершивший проект сего штурма так и Измаильского и способствовал снятием плана ретраншаментов, також назначил места для построения наших батарей исполнял свой долг с отличием и ревностию, во время же штурма наблюдал те пункты с особливою храбростию и расторопностию, заслуживающею об нем моего ходатайства. 

Капитаны: Ладожского пехотного Осип Корженевский, Севастопольского пехотного Александр Гессер, Екатеринославского егерского Корпуса 3-го баталиона Максим Гессер, Переяславского конно-егерского Василий Сипелников, Херсонского гренадерского Дормидонт Аленин, Харьковского легкоконного Евгений Аленин употребляемы были в особые коммисии и развозили мои повеления. Равно Днепровского приморского гренадерского полка Иван Темеров, легко-гренадерского баталиона Иван Енохин. Сей употреблен был при штурме с особою командою, оказывал храбрость и усердие, Генерал-Поручика и кавалера Дунина старший Адъютант Андрей Дунин, Таврического гренадерского Константин Кучаев, Мариупольского легко-конного Брайкевич и Переяславского конно-егерского Новосельской, заслуживают внимание и награждение. 

О прочих чинах, исправляющих повсеместно мои повеления с отличною храбростию и рвением, подношу особой список. 

Не могу не отдать справедливой похвалы и одобрения прибывшим на сей знаменитой случай господамм волонтерам: ревность и добрая их воля замечательны и достойны особливой похвалы; из них при 1-й колонне были Камер-Юнкер Князь Барятинский и Граф Шувалов, Камергер Князь Егор Голицы, Лейб-Гвардии Капитан Князь Борис Голицын, Ротмистр Конной Гвардии Князь Дмитрий Голицын, Премиер-Майоры: Чеглоков,  Шпренгпорт, Боганской, Шепелев, который отличился храбростию и получил рану, Лейб-Гвардии Конного полка Поручик Раевский. 

По третьей колонне Камер-Юнкер Татищев, Орденского Конно-гренадерского Подполковник и Кавалер Граф Цукато, Обер-Квартермистр Клейст, который получил 15 ран, Лейб-Гвардии Преображенского полка Прапорщик Шепелев, Капитаны Виконт-Сент-Уак и Иван Дунин. 

При четвертой колонне Лейб-Гвардии Конного волка Ротмистр Вышеславцев. При 5-й колонне Полковника Кесново, Майоров Графа Шуазель, Князь Грузинский: все они, по засвидетельствованию частных и колоножных начальников, были в голове колонны, с первыми рядами взошли на батареи. 

Генерал-Поручик Потемкин рекомендует находившихся при нем Дежурными Херсонского полка Секунд-Майора Лошакова, и особливо свидетельствует расторопность и отважность Премиер-Майора Головлева, употребляемого им в сем случае в самые нужные и опасные места с поручениями, которые были доставляемы посреди всей жестокости огня проворно и исправно, да бывшего при нем Орловского пехотного полка Секунд-Майора Князя Степана Мещерского, которой посылан был также с приказаниями к колоннам неоднократно во время самого сражения, и отдавал оные исправнейше. 

О прочих чинах, отличившихся мужеством и храбростию, подношу список. Словом все чины сего войска от высшего до нижнего изъявили наижарчайшую ревность в службе наиудивительную храбрость в подвиге, так что не токмо утвердили славу мужества, Российскому войску свойственного, но и превзошли ожидание и поистине колико требовалось мужества, чтоб неприятеля, которого, по объявлению пленных чиноначальников, было 80.000 человек за стенами твердых тройных окопов, огражденных множеством пушек, щитавшего сии укрепления необоримым оплотом пред глазами всей столицы, на них возлагающей надежду, колико мужества, повторю я, надлежало превозмочь и все препоны противулежащие, и отчаянное преодолеть упорство: безмерная неустрашимость токмо совершить могла толь важный подвиг и одержать победу так, что из сей огромной армии, разом пораженной, едва ли до 800 спаслися, ибо сочтено тел убитых 13.340 человек, в плен взято 12.860 из коих до 10.000 распущено по домам и от ран умерло, более 3.000 потонуло, в числе оборонителей было жителей Варшавских 4.000 человек; из них спаслось только 80; из числа пленных три Генерала: Меин, Геслер и Крупинский, Полковников 5, Подполковников 7, Майоров 17, Офицеров 413. Генералы Елипский, Корсак, Квашневский и Грабовский убиты. Пушек досталось нам 104. 

Сей преславной день, даровавший нам только важную, толь совершенную победу, в которой разом поражены многотысячные силы мятежников и опрокинуты крепкие их оплоты и самой Варшаве угрожал близким ее падением, венчает Великую Екатерину новыми неувядаемыми и вечными лаврами. 

О наших убитых и раненых прилагаю здесь ведомости.

Подлинное подписал: Генерал Граф Александр Суворов-Рымникский.

Ноября 7-го дня 1794 года. Варшава.

В 1794 году за храбрость в сражении при Мацейовицах капитан Козловского полка (командир Козловского полка с 4.09.1802 по 16.03.1807 г. Шеф полка с 16.03.1807 по 1.09.1814 гг.), Федор Федорович Падейский удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени, (по другим сведениям награжден 26 ноября 1802 г. за выслугу лет) за участие в штурме Праги произведён в премьер-майоры.