В этом 2009 году исполнится 90 лет событию, которое многие годы преподносилось нам, как зверский налет, разрушивший город Козлов и уезд «белобандитского» генерала Мамонтова. Это мнение хорошо известно. У участников исторических событий всегда две стороны, две правды, часто взаимоисключающие друг друга. Давайте посмотрим и постараемся понять, что же происходило в 1919-м году в городе Козлове.

Негативное отношение к большевистским властям проявляло как крестьянство, так и городское население, озлобленные продразвёрсткой, бесконечными мобилизациями, сдачей лошадей, гужевой, трудовой и прочими повинностями, самовольными реквизициями, ограничениями в передвижениях, отсутствием предметов первой необходимости и, наконец, хамством и грубостью представителей Советской власти на местах.

Об этом мы знаем из докладной записки уполномоченного Совета обороны по чрезвычайной ревизии продовольственных отделов Рязанской, Тульской и Тамбовской губерний Озеровского от 22 апреля 1919 года: "При ревизии Козловских продорганов и остальных учреждений… выяснились причины разрухи, грозящие правильному налаживанию как продовольствия, так и вообще новому государственному устройству города и уезда. Первое - это неумелое прежнее строительство жизни, а второе - это в настоящее время преступное желание группы лиц, ставящих свои личные интересы на первое место…".

Кто же эти люди? Ответ находим там же: "Рабоче-крестьянский Совет, председателем коего был избран т. Лавров, а членами - Петров, Рябов, Мебель, Артёмов и др. Тов. Лавров был опытным работником в общественном строительстве, остальные его сотрудники - малограмотные, совершенно не способные к новым задачам, и ни в каких государственных вопросах они не могли разобраться".

"Быть ответственным работником в Козлове при таких условиях выгодно, ибо с этим связаны существенные и материальные выгоды и преимущества, и удобства, а главное - чувство ответственности при полном отсутствии контроля…".

"Из имеющихся в отделе управления сведений от граждан почти всех волостей выясняется, что лица, входящие и входившие в состав местных советов и местных ячеек, относились к имуществу граждан, как к имуществу завоёванных врагов, отбирая без всяких оснований и без выдачи квитанций всё нужное и ненужное, собирая штрафы без основания и не выдавая расписок".

"Из доклада представителя партии Кузьмина Козловскому уездному комитету партии усматривается, что местные власти - члены сельских ячеек, комиссары по борьбе с контрреволюцией брали взятки, пили самогон, допускали игру в карты, реквизировали для себя имущество, продавали лошадей, взятых на хранение, и допускали другие злоупотребления".

И это только часть фактов "работы" по установлению Советской власти в Козлове и уезде в 1918-1919 годах.

Теперь о самом рейде Мамонтова. О ситуации, сложившейся после захвата Тамбова и перед налётом на Козлов, мы можем узнать из разговора Главкома С. Каменева по прямому проводу с командующим Южным фронтом В. Егорьевым 18 августа 1919 года.

Егорьев.

- Тамбов взят противником, артиллерия захвачена, остатки гарнизона собираются к Кирсанову. Я приказал Шорину привести их в порядок, предать кого надо суду и произвести расследование о действиях Совета обороны (комендант Тамбовского укрепрайона К.В. Редзько, предгубисполкома М.Д. Чичканов и губвоенком Г. Шидарев). Другая часть гарнизона… разоружена, распущена по домам. Винтовки же, по-видимому, переданы крестьянам… Сейчас принимаю меры, чтобы дать коммунарам патроны, которых у них нет, кухни, котелки и хоть какой-нибудь обоз. Последнее чрезвычайно трудно, так как нет лошадей, и, несмотря на самые энергичные меры покупки их кругом Козлова, мне пришлось тащить сегодня одну пушку самым примитивным образом…

Главком С. Каменев.

 - Об одном только прошу - не выпустите обратно Мамонтова и раз навсегда отучите от таких рейдов. Пленных не брать, дабы нанести террор у Мамонтова…".

Козлов был взят без боя. Город, в котором находился штаб Южного фронта, не проявил никаких усилий по его защите. Красный штаб в растерянности бежал, бросив всё своё имущество. О какой защите Козлова можно говорить, если командующий Южным фронтом, как рядовой боец, тащит пушку?!

Вот как описывает эти события известный советский писатель Константин Федин в своём романе "Необыкновенное лето".

"Городские власти Козлова пытались организовать сопротивление. Они заверяли, будто считают, что сил достаточно. Бригада большевиков с артиллерией была выслана на позиции вёрстах в тридцати от города. Около станции Никифоровка появились разъезды донцов. Бригада завязала перестрелку.

Но в то же время власти колебались, ожидая указаний - "как поступить?". Сообщения их были полны противоречий, действия растеряны. Они эвакуировали в Москву банк, но не решались эвакуировать до сотни вагонов ценных грузов. Они запрашивали - "следует ли эвакуировать отделы Совета, куда и какие?". И в том же запросе утверждали: "Что же касается отделов и их служащих, то, разумеется, они будут работать до последнего момента". Они доносили, что "все коммунисты и местные силы мобилизованы и находятся на позиции". Но тут же автор этого донесения признавался, что никто, собственно, не знал, на каких позициях следовало находиться. "Говорить об устойчивости сейчас не приходится лишь потому, что, к несчастью, наша разведка не может точно установить, где, в каком количестве оперирует противник, с какой приблизительно силой он наступает на Козлов, всё это у нас неизвестно… Прошу сообщить о положении Моршанска, так как мы имеем сведения, что противник часть своих сил направил на Моршанск и Ряжск".

Устойчивости не было не только из-за негодной разведки. Тревогу вселял не только противник. Её причины лежали ещё и по эту сторону позиций. Дело заключалось в том, что на все обращения к отделу штаба Революционного Военного Совета Республики - как обстоит с обороной Козлова, есть ли надежда, что он не будет сдан, - город не получал никакого ответа. Отдел штаба стоял уже на колёсах, предварительно эвакуировав своё имущество и готовый сняться, а штаб Южного фронта выбыл из Козлова сразу после возникновения угрозы городу и находился уже в Серпухове. Жители так же, как власти, всё это знали, всё видели своими глазами. Трудно было городу в таких обстоятельствах рассчитывать на устойчивость. Он пал на пятый день после захвата Тамбова.

Мамонтов вступил в город 22 августа. По всему пути рейда генерал Мамонтов уничтожал и грабил склады и магазины, разрушал водокачки и железнодорожные мосты, разоружал и распускал встречающиеся красные части под расписку, что они не будут больше воевать, нарушал и портил связь, расстреливал и вешал коммунистов. Не стал исключением в этом отношении и Козлов. "Станция дрожала от взрывов. Взлетела в воздух вокзальная вышка. Рухнули мосты. Покатились под откос пущенные друг на друга паровозы. Зачадили подожжённые поезда. Двинулись по путям специальные команды - сокрушать стрелки"…

Всё это военная часть рейда Мамонтова в Козлове. Что же касается жителей Козлова и уезда, то их участие в событии заключалось в следующем: в Козлове была предпринята попытка восстановления земского и городского самоуправления - собравшиеся на Соборной площади горожане численностью около 500 человек избрали временное городское управление из девяти человек. Возглавил только что восстановленное прежнее городское самоуправление Владимир Петрович Калмыков. Стала выпускаться газета В.П. Чиликина "Чернозёмная мысль".

"На вторые сутки она оповестила население особым бюллетенем. "После трёхдневного сопротивления казакам красноармейцы и коммунисты оставили Козлов. В город вошли донские казачьи полки генерала Деникина с генералом Мамонтовым во главе командного состава. Коммунисты большей частью перебиты, красноармейцы сдались, частью разбежались, а остальные преследуются казаками…".

Однако уже 27 августа 1919 года городское самоуправление обратилось к военному коменданту Козлова есаулу Кутырину с просьбой "принять необходимые меры к прекращению насилия и убийств без суда и следствия и прекратить совершенно ненужную беспорядочную ночную стрельбу, напрасно нервирующую жителей и напоминающую большевистские времена".

В общем и целом, как свидетельствуют архивные материалы, население Тамбовщины встретило мамонтовцев весьма благожелательно. "Во время рейда, - отмечал в докладе VII съезду Советов Козловского уезда 3 октября 1919 года секретарь Тамбовского Губкома ВКП (б) Н.М. Немцов, - многие крестьяне встречали казаков с иконами, хлебом-солью, помогали казакам грабить город…".

"Есть сведения, что всё… разграблено и расхищено самими крестьянами… Крестьяне сами уничтожали и расхищали имущество коллективов и артелей. Бывали случаи, когда ранее временами вырывали картофель из земли", - свидетельствовал председатель земельного отдела Козловского Уисполкома.

"При казаках рабочие всю неделю не работали и, к несчастью, большая часть из них занималась грабежом, влекомая общим угаром грабежа и погрома… Что же касается настроения крестьян,.. крестьяне ближайших волостей остались довольны казаками, ибо они им дали возможность в течение недели целыми возами увозить награбленное имущество из города, и ликвидация этого в сёлах будет трудна и встретит много препятствий", - докладывал по прямому проводу председатель Ревкома Козлова Артёмов предгубкомболю Орловскому 2 сентября 1919 года.

Не задерживаясь в Козлове, 31 августа Мамонтов, уводя с собой целую бригаду крестьян-добровольцев, стремительно двинулся дальше. Успешно избежав окружения в районе Грязей, он с основными силами, пройдя Раненбург, Лебедянь, Елец, Усмань, покинул пределы Тамбовской губернии и 11 сентября 1919 года с ходу занял Воронеж.

Рейд Мамонтова имел тяжёлые последствия для жителей Тамбовщины. В Козлове, как и в других городах, сразу же после ухода мамонтовцев милиция начала производить обыски. Изрядно поживившихся расстреливали, как и всех, кто приветствовал приход казаков в город.

Убедившись в отсутствии поддержки среди населения Тамбовской губернии, Советская власть поступила с ним так, что трудно объяснить такое отношение "народной власти" к своему народу. По предложению Председателя ВЦИК М.И. Калинина убытки от рейда должны были быть возмещены контрибуцией, наложенной на Тамбовский, Козловский, Лебедянский и Усманский уезды. Правда, это постановление не было выполнено. Козловские власти заявили о том, что "не имеют моральной возможности производить штраф", ибо население уезда и без того озлоблено принудительными повинностями. Таким образом, убедившись в практической невозможности претворить в жизнь идею Калинина без риска вызвать опасное озлобление у населения, коллегия Тамбовского губфинотдела на своём заседании 28 октября 1920 года постановила, "что проектируемый штраф не подлежит проведению в жизнь".

Оценить значение рейда Мамонтова однозначно очень сложно. С одной стороны, это дерзкий партизанский рейд по тылам красных, разрушающий на своём пути всё и вся. С другой, попытки восстановления старой власти в захваченных городах, обречённые на провал, и репрессии после ухода мамонтовцев. Тамбовское крестьянство не поддержало в полной мере передовой отряд белых, а довольствовалось грабежами и погромами. В результате чего получило ответный красный террор, приведший в дальнейшем к крупнейшему в России крестьянскому восстанию, известному нам как антоновщина. Но к этому времени Советская власть уже не боялась "мужика с ружьём" и жестоко подавила его. В Гражданской войне, поделившей русское общество в начале XX века на два противоположных лагеря, нет победителей. Поэтому до сих пор у нас различные взгляды на происходившее много лет назад.